«Незаконное уродство»: Почему у метро Петербурга продолжают процветать стихийные рынки

На выходе пассажиров метро, как и прежде, встречает пестрый ряд бабушек с различным товаром.

Фото: Иван МАКЕЕВ

«ПОРА НАВЕСТИ ПОРЯДОК»

«Улица Дыбенко». В прошлом году через дорогу от вестибюля этой станции метро снесли целый торговый городок с едой, одеждой и сувенирами. Два десятка киосков простояли здесь несколько лет и выглядели вполне себе законно. Памятуя о большой зачистке, строить новые пока не рискуют.

Но на выходе пассажиров метро, как и прежде, встречает пестрый ряд бабушек с цветами, женщин с надувными шарами и мужчин с «сочными спелыми» фруктами. Вместо лотков для оперативности – старые детские коляски и тележки, угнанные из супермаркетов: а вдруг проверка?

«Московский проспект», туристическое лицо Петербурга. Напротив подземного перехода – сетевой кофейный киоск. Отличный кофе, кстати, никто не жаловался. Вот только стоит киоск на участке, предназначенном под продажу социально важного товара – прессы.

«Проспект Ветеранов». Лоточники, работники павильонов и автоприцепов сомнительной законности, маршруточники, летние кафе – здесь, вздыхают местные, «вечный бардак».

– Очередное незаконное уродство у станции метро «Проспект Ветеранов», – не выдержал и депутат Госдумы Виталий Милонов, глядя на свой родной район. – Будем обращаться к губернатору, пора уже навести порядок.

КАК БЫЛИ, ТАК И ЕСТЬ

Но порядок не помешает и у других станций подземки. И его, справедливости ради, наводят.

– Районы у станций метро всегда и притягивали нелегальных торговцев, и одновременно были под пристальным вниманием контролирующих органов, – поясняет глава «Союза издателей и распространителей» Дмитрий Амосов. – На мой взгляд, нелегалов у метро стало меньше: незаконные объекты демонтируют, и возвращаются они за редким исключением.

Ситуация у вестибюлей метро изменилась в 2005 году, когда в 50-метровой зоне от них запретили ставить любые нестационарные торговые объекты (киоски, павильоны, лотки, палатки). Исключение сделали лишь для цветов, газет и билетных касс.

– Сейчас компании, которые получают места у метрополитена, проходят отдельный контроль, – рассказывает Амосов. – Там свои системы безопасности и оповещения, у продавцов – особые инструктажи.

Метод борьбы с лоточниками? Проверки.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

В 2015-2017 годах имущественный блок администрации Петербурга пережил реформу: Комитет управления городским имуществом превратился в Комитет имущественных отношений, одна из подчиненных ему инспекций – в Комитет по контролю за имуществом, заработали несколько новых учреждений.

Тогда же, в 2015-ом, введи единую Схему размещения нестационарных торговых объектов (НТО) города. Часть киосков и павильонов перешла на новые рельсы, часть осталась работать по старым договорам аренды земельных участков. Но особой зоны у метро схема не коснулась. А в 2017-ом ее и вовсе попытались зачистить от любой торговли и увеличить вдвое. Усилиями предпринимателей и обычных жителей, киоски и павильончики у метро удалось отстоять.

– Другое дело, что лоточники и торговцы «с рук» как были, так и есть, – отмечает Амосов.

НАЙТИ, ОШТРАФОВАТЬ, СНЕСТИ

За порядочностью НТО, лотков и автолавок следят сразу три комитета – Комитет имущественных отношений, Комитет по вопросам законности, правопорядка и безопасности и Комитет по контролю за имуществом. Последний отвечает за демонтаж нелегальных НТО. Инструменты ведомства – плановые и внеплановые проверки, штрафы, срок на освобождение участков и, для самых несговорчивых, бульдозер.

Так, в прошлом году комитет нашел и наказал 7 950 объектов вне закона, 1 552 участка освободили принудительно. Еще в 271 объекте, хозяевам которых предоставляют льготные условия аренды, торговали не тем, чем должны по договорам. Например, кофе и чаем вместо журналов и газет. За год выписали больше 19 000 000 рублей штрафов.

– В целом, наша работа в зоне метро не отличается от той, что мы проводим по всему городу, – отмечают в Комитете по контролю за имуществом Петербурга.

Представители трех комитетов, а также правоохранители входят в особый штаб, который борется с нелегальной торговлей с лотков и в палатках. За прошлый год штаб провел 119 рейдов, составил 211 протоколов и освободил 131 участок. За первые пять месяцев 2019 года провели 64 рейда и освободили 51 участок.

«ДЕШЕВЛЕ – ЗНАЧИТ, ПОКУПАЮТ»

Чтобы покупатели могли отличить незаконные НТО от законных, а инспекторам было проще вести проверки, на добропорядочные киоски и павильоны стали клеить QR-коды. Пилотным районом был Московский, где внедрять маркировку начали в 2016 году. Двухмерными штрих-кодами снабдили тогда 537 объектов.

С 2017-го, по инициативе городских властей, наклейки с квадратиками стали появляться и на торговых объектах в других районах Петербурга. В них зашивали информацию об арендаторе, договоре, объекте и участке. За год выдали 632 QR-кода. Хотя многие НТО украшены кодами и сейчас, в середине 2018-го инициатива стала загибаться: чтобы получить наклейку, предпринимателю нужно самому проявить инициативу, да и делом это добровольное.

– К сожалению, QR-коды результата не дали, – констатирует Уполномоченный по защите прав предпринимателей в Петербурге Александр Абросимов. – Выбор покупателей определяет, увы, не гарантия качества и добросовестность продавца, а цена. Дешевле – значит, покупают. В итоге нелегальная торговля создает нездоровую конкуренцию с законным бизнесом, который платит налоги и оплачивает аренду.

Нередко на льготных участках торгуют не тем, чем положено.

Фото: Артем КИЛЬКИН

В Москве проблему самовольных киосков пытались решить системой «госларька»: государство строит НТО – предприниматель его арендует. Но положительного эффекта это не принесло. А когда о введении такой системы заговорили и в Петербурге, бизнес-сообщество не на шутку испугалось.

– Идею «госларька» с точки зрения здравого смысла понять вообще сложно: одно дело, когда государство присутствует в стратегических отраслях, таких как добыча ископаемых, но для чего капиталистическому государству лезть в такую мелочь, как ларек? – рассуждает председатель Петербургской ассоциации малого бизнеса в сфере потребительского рынка Алексей Третьяков. – У чиновника, управляющего сетью ларьков, и у предпринимателя, управляющего подобной сетью, мотивация абсолютно разная: первому надо отчитаться, что все пожелания выполнены, а второму надо заработать денег. Поэтому предприниматель ориентируется на нужды населения, а чиновник может ориентироваться на мертворожденные посылы.

НЕ В ИДЕАЛЕ

Схватить торговца-нелегала, который отстроил себе у метро павильон или поставил палатку, проще. Но что делать со стихийными рынками, где вместо витрин – коробки и тележки?

– Только контроль со стороны правоохранительных органов и районных администраций, – подытоживает Абросимов. – В городе есть все, просто нужно исполнять.

Представители малого бизнеса предлагают действовать радикальнее и «вернуться на 15 лет назад». Именно тогда запретили торговые точки на остановках общественного транспорта, предвосхитив запрет торговли у метро.

– Только за время правления Валентины Матвиенко мы потеряли минимум 40 000 торговых точек малого бизнеса, – подчеркивает Третьяков. – На сегодня в схеме НТО около 5 000 мест. Неудовлетворенный спрос потребителей удовлетворяют полузаконные и незаконные торговцы.

Инструменты властей – плановые и внеплановые проверки, штрафы, срок на освобождение участков и, для самых несговорчивых, бульдозер.

Фото: Артем КИЛЬКИН

Примечательно, что свободные места в схеме есть. Сами предприниматели объясняют это тем, что участки эти совершено не интересны с точки зрения бизнеса: они находятся в дали от трафика. Почему так вышло? Просто в формировании схемы бизнес участия не принимает, хотя подвижки в исправлении этой ситуации есть.

– Капиталистическая демократическая система законодательства работает по принципу «разрешено все, что не запрещено». Предприниматель ищет участок, который не противоречит закону, и ставит объект, который там востребован, – рассуждает Третьяков. – Но искусственно навязанная схема размещения – это примерно то же самое, что приказ всем ездить на «Запорожцах». Очевидно, это вред малому бизнес в угоду крупным сетям. Причем схемы размещения – это федеральная норма, и регионы мало что могут поделать, даже если бы хотели. В условиях тотального зажима схема – в определенном смысле благо, но не в идеале. На фронте лучше, чтобы у вас была винтовка, но в идеале лучше бы вообще не воевать.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Повод есть, но вы держитесь: Как в Петербурге сносили газетные киоски

Красивые, современные, удобные. Несущие информацию в массы. И, между прочим, пополняющие городскую казну. Но всех этих плюсов киоскам и павильонам с печатной периодикой, видимо, недостаточно: война против них, хоть и за закрытыми дверями кабинетов, продолжается. «Комсомолка» решила отойти от попытки понять мотивы чиновников и просто собрала факты (подробности)

«Жизнь станет скучнее»: Что читатели думают об исчезновении газетных киосков в Петербурге

«Горячая» стадия войны за петербургские киоски и павильоны с прессой пройдена: еще в конце прошлого года на снос наложили мораторий, изменения в федеральном законе городским чиновникам объяснили, а местные правила пообещал довести до ума Комитет по печати (подробности)

«Все эти канцелярщина и бюрократия ни к чему»: Чем на самом деле торгуют в «газетных» киосках

Чем торгуют на местах, предназначенных под распространение печатной периодики? «Комсомолка» прошлась по нескольким адресам из Схемы размещения нестационарных торговых объектов (НТО), где пресса должна занимать не меньше 70 процентов площади киоска или павильона, – и нашла все, что угодно, от чехлов для смартфонов до капучино, но только не обилие газет и журналов (подробности)