Николай Янковский в Саратове: Олежка перекрестил сына, и рука упала...

Николай Янковский в Саратове: Олежка перекрестил сына, и рука упала...

Вчера «Комсомолка» уже писала, что 30 июня в Саратовском театре драмы открылась мемориальная доска, посвященная народному артисту Олегу Янковскому. На торжественное мероприятие пришел его старший брат Николай Янковский, который по-прежнему живет в Саратове.

- Тяжело... - тихо сказал Николай Иванович, держа в руках букет цветов. - Шел дождь, это о многом говорит. Я не могу больше говорить... Олег был большим братом и другом! Большое вам спасибо за память о нем!

После официальной церемонии Николай Янковский немного постоял у мемориальной доски, погрустил и вспомнил о любимом брате:

- Олег очень любил Саратов и театр! И в отличие от многих других, он не стеснялся говорить, что он из провинции. Говорил: «Да, я - парень из Саратова!» А еще он был трудяга! И работал с утра до ночи. Но когда ему предлагали сниматься в рекламе, но он это считал позором и отказывался, мол, я в состоянии заработать. Помню, на юбилее Олежки, Марк Анатольевич Захаров, чтобы поддержать его, кладет ему в руки сценарий «Вишневого сада» и говорит: «Вы на досуге-то почитайте пьесу!» Так он дал Олегу надежду и возможность работать над новой ролью.

Кстати, Олегу Ивановичу даже разрешали курить на репетициях, и над сценой стоял потрясающий аромат.

- Олежка курил всего три сорта и как-то он умел и любил красиво раскуривать, прочищал трубки... В этом была целая поэзия! - поделился брат. - Мне тоже подарил две трубки.

- А сколько у него их всего было?

- Трубок у него было наверное штук 150! Даже в последние дни, когда он был в реанимации, трубку изо рта он не вынимал.

Несмотря на серьезную болезнь, Янковский планировал приехать в Саратов летом, 21 и 22 июля. Очень хотел все-таки попасть в наш город, и внутри него теплилась надежда, что он выкрутится, несмотря ни на что. Где-то до 22 апреля родные еще надеялись, что Олегу Ивановичу станет лучше.

- И я как-то потерял бдительность, - продолжил Николай Янковский. - А вот 15 мая я позвонил Люде, а у нее - голос какой-то странный, словно она сильно не выспалась... И она сразу трубку Олежке дала, а у него - голос слабый-слабый... Я даже растерялся, подумал, может, ему укол сделали... А он все торопился закончить разговор, чувствовал, что я фальшь замечу. Спрашиваю: «Ну, ты как?» А он еле-еле так отвечает: «Слабо… Вот такие дела…». «Ты извини, делай процедуры, а я тебе потом позвоню». Это был наш последний разговор...

По словам брата, актер держался очень мужественно, старался улыбаться и ни на что не жаловался.

- И у него была какая-то надежда, что он все-таки вытащит себя из болезни! Но, наверное, судьбой так прописано… - горько вздыхает Николай Иванович. - И последние мгновения его жизни были такие. Олег позвал сына, который был в тот момент в реанимации. Филипп нагнулся в отцу. Сил у него было очень мало, но Олег все же смог перекрестить сына. И тут рука упала...

А еще супруге Людмиле очень досталось в те страшные дни от желтой прессы.

- Но она - молодец, выдержала! - сказал Николай Иванович. - А ведь говорили всякий бред про то, что якобы Олег сам написал себе такую роль и до конца ее исполнил: как бы так сыграть эту смерть... К сорока дням Людмила стала немножко говорить и начала общаться. В те дни желтая пресса давила с такой силой! И любовь у них с Олегом была большая и честная, и то, что сейчас об этом пишут, все это неправда! Кстати, их старший внук Ванюшка как раз на сорок дней закончил первый курс ГИТИСа. Талантливый парень!

КСТАТИ

С худруком театра драмы народным артистом Григорием Аредаковым Олег Янковский работал в Саратове в начале своей карьеры.

- В моей памяти Олег останется тем молодым человеком, которым был я... - сказал Григорий Анисимович. - Мы одного года рождения, учились вместе, работали вместе, дружили, вместе принимали новое помещение нашего театра. Олег Янковский останется моим соседом по общежитию, мужем моей сокурсницы Люды Зориной и потрясающим актером, который виден был сразу. В «104 страницы про любовь» его жена играла главную роль, а он всего лишь эпизодик — футбольного болельщика, который хочет попасть на футбольный матч «Динамо киев — Спартак», и ему отвечают неудачной шуткой: «Есть! В баню!» И еще тогда Олег запомнился навсегда. Я учу своих студентов, что надо свои недостатки превращать в свои достоинства. Он обладал таким даром. Свою худобу, свою особую речь, свое неумение петь... И потом он всегда учился! А как он относился к своим старшим товарищам, причем не только в театре, но и в кино! Когда снимался в «Щит и меч», Олег обожал Любшина! Он у него учился и говорил, что это — величайший артист. Также было, когда играл с Леоновым, Быковым... И ни одной склоки за всю жизнь, ни в театре, ни и кино! И ни разу не ошибся, дав согласие участие в съемках. Это дар, это талант, он же ни разу не ошибся ни в режиссерах, ни в фильмах. Актерские глаза бывают разные: живые, правдивые, честные, чистые, эмоциональные... А Олега Иваныча были партнерские глаза! Такие я видел за свою жизнь всего у трех человек: это актер Николай Георгиевич Куличенко, актриса Валентина Александровна Ермакова и Олег Иванович Янковский.