Доклад Хрущева ЦРУ оценило в миллион долларов

ДЕТЕКТИВНАЯ ИСТОРИЯ

В СССР в открытой печати доклад Хрущева был напечатан только в 1989 году - при Горбачеве. Между тем американцы ознакомили с ним своих читателей буквально через несколько недель. Как такое могло случиться? Рассказывает историк Николай Зенькович: - В 1990-е годы газета «Вашингтон пост» сообщила о детективной истории. Хрущев направил 7 экземпляров своего доклада руководителям правящих партий соцстран Восточной Европы. Каждый экземпляр состоял из 58 страниц в красном переплете с грифом «Совсекретно». К ним прилагались жесткие инструкции, допускавшие для ознакомления лишь ограниченный круг высших руководителей.

Один из докладов был направлен в ПОРП - Польскую объединенную рабочую партию. Именно из стен ПОРП и случилась утечка.

Текст хрущевского доклада добыл польский журналист Виктор Граевский. Именно он уговорил свою подругу, работавшую в центральном аппарате ПОРП, вынести копию доклада из здания ЦК. Друг Граевского, израильский дипломат в Варшаве, сфотографировал все 58 страниц и передал пленку на родину.

Тогдашний премьер-министр Израиля Бен-Гурион, зная, какой интерес проявляли к докладу американцы (на спецоперацию по его «добыче» ЦРУ выделил 1 млн. долларов), передал им доклад. Администрация Эйзенхауэра была потрясена возможностями израильской разведки.

Впрочем, есть и другая версия - Хрущев сам инициировал утечку доклада на Запад. В любом случае, как это практиковалось тогда, советских людей отрезали от информации. Текст доклада зачитывали на закрытых партсобраниях, а беспартийные питались слухами. В повестке съезда доклад Хрущева «О культе личности и его последствиях» не значился. И в опубликованной стенограмме съезда (1100 страниц) не было даже упоминания имени Сталина. Никто из 116 выступавших делегатов также не поднимал этого вопроса. Вождя народов разоблачили вне повестки съезда, в последний день на закрытом заседании. Вспоминает председатель Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий, бывший член Политбюро ЦК КПСС Александр ЯКОВЛЕВ, который в 1956 году работал инструктором ЦК КПСС:

- Я был на некоторых заседаниях ХХ съезда. Ничего особенного - съезд как съезд. Произносились привычные слова, хвалились успехами, клеймили империализм, доставалось и отщепенцам внутри страны.

Мне повезло. Достался билет на заключительное заседание съезда 25 февраля 1956 года. Пришел в Кремль за полчаса до начала. И сразу же бросилось в глаза, что публика какая-то другая - притихшая. Видимо, одни уже что-то знали, а других насторожило, что заседание объявлено закрытым и вне повестки дня. Никого из приглашенных на него не пустили, кроме работников аппарата ЦК.

И вот Хрущев на трибуне. Видно было, как он волновался. Поначалу подкашливал, говорил не очень уверенно, а потом разошелся. Часто отходил от текста, причем импровизации были еще резче, чем оценки в самом докладе.

Все казалось нереальным - даже то, что я здесь, в Кремле, и слова, которые перечеркивают почти все, чем я жил. В зале стояла гробовая тишина. Не слышно было ни скрипа кресел, ни кашля, ни шепота. Никто не смотрел друг на друга - то ли от неожиданности случившегося, то ли от смятения и страха, который, казалось, уже навечно поселился в советском человеке.

Я встречал утверждения, что доклад сопровождался аплодисментами. Не было их. А вот в стенограмме помощники Хрущева обозначили их в нужных местах, чтобы изобразить поддержку доклада съездом. Особый смысл происходящего заключался в том, что в зале находилась высшая номенклатура партии и государства. А Хрущев приводил факт за фактом, один страшнее другого.

Уходили с заседания, низко наклонив головы. Шок был невообразимо глубоким. Особенно от того, что на этот раз официально сообщили о преступлениях «самого» Сталина - «гениального вождя всех времен и народов». Подавляющая часть чиновников аппарата ЦК доклад Хрущева встретила отрицательно, но открытых разговоров не было. Шушукались по углам. Мол, не разобрался Никита, такой удар партия может не пережить. Под партией аппарат имел в виду себя. И вскоре стал саботировать решения съезда. НАШ КОММЕНТАРИЙ

Историки до сих пор спорят: надо ли было Хрущеву выступать с секретным докладом, приводить жуткие данные о сталинских репрессиях. Критики Хрущева убеждены, что он таким образом отомстил Сталину за расстрел сына, а делу коммунизма, ради которого были положены жизни миллионов советских людей, нанес предательский удар в спину. Левые всех стран мира в ужасе тогда отшатнулись от идей коммунизма и его оплота - КПСС и СССР.

Увы, в политике не бывает решений, которым бы аплодировали все. Разрыв с тоталитарным прошлым - это всегда драма, трагедия, шок.

Надо отдать должное мужеству Хрущева. Ему решиться на этот шаг в 1956-м было много тяжелее, чем в 1985-м Горбачеву. Горбачева в его импульсивном стремлении изменить жизнь поддерживали все члены Политбюро, его поддержала страна. Это уже потом началась отбуксовка, когда выяснилось, какой вал проблем несет с собой движение к демократии. А Хрущев был фактически один на один с мощной административной Системой. Он был повязан с ней путами и кровными узами. И надо было совершить внутренний подвиг, выдавить из себя раба, чтобы сказать своим согражданам страшную Правду.

Именно с февраля 1956 года началась хрущевская оттепель. Спустя год в Москве состоялся Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Тысячи парней и девчат со всего мира приехали уже в другую столицу СССР. В улыбках и песнях молодых отчетливо присутствовала вера в то, что все бесчеловечное, что было при Сталине, уже не вернется никогда. «Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо, пусть всегда будет мама, пусть всегда буду я». Эти искренние строки могли родиться в стране, граждане которой вдохнули в себя чистый воздух свободы. При Сталине пели другие песни.